Идеальная пара: как появилось аргентинское танго и что делает этот чувственный танец таким особенным

«Вокруг света» вспоминает историю возникновения танго и рассказывает, почему этот аргентинский танец такой особенный.

Мужчина покоряет, женщина покоряется — несовременная модель отношений, теперь все равны. И только танго возвращает нас в мир, каким он однажды был.

«Любая техника убивает эмоции. А без них танго не станцевать» — так считает ар­гентинец Эрнан Оако, преподаватель танго в московской школе «Ла Милонга» (в 2013-м. — Прим. Vokrugsveta.ru). Он убежден, что мастерство танцора не в хореографии, а в том, насколько он чувствует музыку и партнера. Мужчина — женщину. Женщина — мужчину.

Ответственность и безопасность

Первое воспоминание Эрнана Оако о танце связано с бабушкой и дедушкой. В дет­стве он с интересом наблюдал за пируэтами, которые те выводили в гостиной своего дома в Буэнос-Айресе. Стоило им обняться в танце, как утихали все споры, регуляр­но случавшиеся между экспрессивной итальянкой и гордым баском. Наступал вол­шебный миг гармонии. Мужчина властвовал, женщина вверяла себя ему в руки, раз­деляя его волю. Для супругов, проживших вместе 50 лет, танго было образом жизни.

В Буэнос-Айресе, в районе Ла-Бока, на улицах Магеллана и Каминито стены многих домов покрыты подобными картинами и граффити, напоминющими, что именно здесь более 100 лет назад и родилось танго

В аргентинском танце заложена идея мужского доминирования. Роли в тан­го распределены не так, как в старых парных танцах, где женщина была королевой, которую с почтением «сопровождали». Здесь все наоборот. «Главная роль принад­лежит мужчине, — говорит Эрнан Оако. — Он управляет женщиной, ведет ее, дикту­ет движения. В танго — его эго. Говоря „танго“, мужчина говорит „я“. На нем боль­шая ответственность, ведь в его руках женщина должна чувствовать себя безопасно. Для настоящего тангеро (танцора танго) намного важнее умение женщины следо­вать ему, чем цвет ее глаз».

Настоящему тангеро нужно быть аргентинским мачо — абсолютно уверенным в себе, точно знающим, что нужно его женщине, и способным ей это дать. Без этого танго не станцевать. А еще — без знания истории танца, значения и смысла песни, под которую он исполняется.

Правила и импровизации: как появилось танго

В 1880 году Буэнос-Айрес стал резиденцией федерального правительства Аргенти­ны и начал стремительно развиваться. На берега Ла-Платы тысячами хлынули кре­стьяне из аргентинской глубинки (гаучо) и иммигранты — безработные из Италии, Германии, Франции…

В поисках заработка они оставили дома, семьи и любимых женщин на другом конце земного шара. Приезжие селились на окраинах в много­квартирных домах-общежитиях, а на улицах царило вавилонское смешение язы­ков. Мужское население превышало женское как минимум в три раза. Из естествен­ной необходимости общаться друг с другом в иммигрантской среде родился особый жаргон «лунфардо» — грубоватая смесь из разных языков.

На этом уличном языке сочинялись куплеты о суровой мужской жизни вдали от дома и любимой, под которые стали танцевать танго. А за женской лаской шли в публичные дома. Но при всем изобилии таких заведений девушек на всех не хватало. В ожидании своей очереди мужчины коротали время, танцуя друг с другом. Согласно одной из версий, таким образом родилось танго. По другой версии, танцевали все-таки с обитательницами публичных домов в специальных аванзалах.

У Эрнана Оако свое мнение: «Мужчины никогда не танцевали друг с другом танго, как принято считать. Разучивали движения — да, практиковались друг с другом, прежде чем предстать перед женщиной в лучшем свете. В конце XIX века конкуренция была беспощадна, за женщину буквально приходилось бороться».

Существует и еще одно предположение, согласно которому в основу танго лег маламбо — традиционный танец аргентинских ковбоев из пампы. Выглядел он как состязание между гаучо, которое могло длиться по 6–7 часов. Двое мужчин становились друг напротив друга и по очереди демонстрировали танцевальные способности, переходя от традиционных движений к импровизации. Побеждал тот, чья импровизация была более виртуозной.

В реквизите уличных фотографов в Аргентине всегда есть шаблон-картина с изображением танцующей пары с отверстиями для лиц

Хорхе Луис Борхес, аргентинский писатель, поэт и исследователь танго, сказал: «Без улиц и вечеров Буэнос-Айреса нельзя написать танго» — и подарил миру свою версию происхождения «опасного танца».

На окраинах аргентинской столицы конца XIX века царил криминальный дух. Иммигранты и гаучо часто затевали ссоры, заканчивающиеся креольской дуэлью — поединком на ножах, во время которого противники танцевали глаза в глаза. Понятно, что часто в основе таких ссор была борьба за право обладать женщиной. Из креольской дуэли, по утверждению писателя, и родилось танго.

К созданию аргентинского на­родного танца приложили руку представители не одной наци­ональности. Африканцы пода­рили ему название — словом «танго» изначально называлось у них место для танцев. Приве­зенные в Буэнос-Айрес рабы-африканцы собирались в таких закрытых местах в XVIII веке для плясок, но были вынуждены прекратить свои «байлес де негрос» из-за недовольства белого населения производимым ими шумом. Танцевальные движения пришли из кубинской хабане­ры и ее европейского вариан­та — андалузского танго, а так­же из польки и вальса. Музыка сформировалась за счет слия­ния милонги (креольского му­зыкального жанра) и пайяды (поэтической импровизации ро­дом из сельской аргентинской глубинки). Итальянцы, которые к концу XIX века (1895 год) со­ставляли более половины ино­странного населения Буэнос- Айреса, добавили песням танго музыкальности. К тому же с их легкой руки у танца появилось достойное музыкальное сопро­вождение в виде аккордеона.

Второе поколение итальянских иммигрантов дало выдающихся композиторов и танцоров танго (Эрнесто Понцио, Хуан Мальо, Франсиско Канаро). От немцев пришел бандонеон — музыкаль­ный инструмент, звук которого выражал всю полноту эмигрант­ской ностальгии. А францу­зы окультурили танец, убрали уличный оттенок, добавили теа­тральности и страсти. В начале XX века Париж помешался на танго: его танцевали в салонах, кафе, кабаре и театрах, «тан­го» называли не только духи, но и ярко-оранжевый цвет.

Свобода и подчинение: традиции аргентинского танго

Обычно мужчина приглашает станцевать танду (сет из четырех песен) пристальным взглядом. Если женщина не желает принимать приглашение, она отводит глаза. Да, женщина не каждому предоставит право себя подчинить. Выбор всегда остается за ней.

Поэтому Ямила Ивонне, преподаватель танго в одной из школ Буэнос-Айреса, считает, что у партнеров в танго роли разные, но одинаково главные. «Мужчина предлагает движения, а женщина должна угадать и разделить его посыл. В то же время она вправе добавить свои маленькие элементы для украшения танца и мужчина отвечает на них. Танго — это диалог, даже ошибки, совершенные в танце одним, другим могут быть восприняты как импровизация, как новое предложение».